Кэрол Дуглас - Новый скандал в Богемии
– Наверное, Аллегре было нелегко получить разрешение семьи на эту поездку, – предположила я.
– Ха! – Годфри ухмыльнулся без всякого почтения. – Сомневаюсь, что она вообще спрашивала у кого-нибудь разрешения.
– И ты позвал ее с нами в Прагу? Но ведь этим ты дополнительно усложнил ситуацию!
– Но мы только здесь сможем присмотреть за ней. Что оставалось делать? Разве что отправить ее обратно домой с позором.
– Аллегра хорошо воспитанная девушка. – Я была в смятении. – Как она могла так безрассудно отправиться в другую страну под вымышленным именем?
– Я с самого начала говорил, что она очень напоминает мне Ирен. – Годфри улыбнулся и с довольным видом отложил салфетку в сторону. – Посмотрим, как моя дорогая женушка отнесется к тому, что ей придется общаться со своей копией, только юной и еще более импульсивной.
– Твой хитроумный план может выйти боком тебе самому, Годфри.
– Почему?
– С хитроумными планами такое случается. Даже у Ирен.
Годфри поднял бокал с бледным вином, которое подали к ужину:
– Ну, раз так, давай надеяться, что планы тех, на кого мы будем здесь охотиться, окажутся слабее наших.
– Аминь! – провозгласила я, подняв бокал с водой – единственным, что посчитала съедобным.
После десерта, состоявшего из приторного торта, к которому я едва прикоснулась, мы поднялись в гостиную Годфри – пользуясь положением представителя Ротшильдов, он не постеснялся занять самые роскошные апартаменты из нескольких комнат.
Как только мы расположились, Годфри протянул мне путеводитель:
– Ты не первый раз в Праге и изучила легенды о Големе, Нелл. Скажи мне, есть ли в этой книге что-нибудь важное, на что мне следует обратить внимание.
Я надела пенсне и просмотрела том, задерживаясь взглядом на гравюрах с изображением местных достопримечательностей. Путеводитель, как я с одобрением заметила, был напечатан в Лондоне и посвящался «Профессору Мориарти, члену-корреспонденту Королевского научного общества Богемии, который не жалел сил на то, чтобы в Англии узнали об этой стране».
По правде говоря, дело профессора вряд ли можно было счесть завершенным: Прага по-прежнему остается одним из самых загадочных городов Европы, в особенности для жителей Англии. Даже слово «богема», произошедшее от названия страны и обозначающее легкомысленных нищебродов с артистическими наклонностями (сочетание качеств весьма распространенное, если не сказать обязательное) пропитано французскими ассоциациями, которые бросают тень на Богемию. По моим наблюдениям, французы мало в чем преуспели, но вот в богемности им нет равных: тут они превзошли саму Богемию.
Я пролистала типичные маленькие офорты: часовня собора Святого Вита, Восточные ворота Пражского замка, Пороховая башня при входе в квартал Иосифа, великолепный Страговский монастырь.
– В алфавитном указателе Голема нет, – наконец произнесла я. – Но я нашла интригующую запись о рабби Ливе Бецалеле. Кажется, это тот самый раввин Лёв из легенды.
Годфри склонился надо мной, чтобы изучить текст, но шрифт был таким мелким, что он попросил меня прочитать статью вслух. Больше всего на свете я люблю поучительное чтение, даже если это просто перечисление фактов, поэтому с радостью выполнила просьбу Годфри:
– «Евреи начали селиться в здешних местах еще в дохристианские времена. Считается, что это защищало пражских евреев от ярости христиан по поводу их возможного участия в распятии Христа». Это не совсем верно, – перебила я себя и серьезно посмотрела на Годфри поверх золотого пенсне: – В книге также сообщается, что во время погрома тысяча триста восемьдесят девятого года пражских евреев истребили почти полностью. Раввин Лёв Бецалель пользовался благосклонностью Рудольфа Второго, правителя Венгрии и Богемии. Император поощрял многих алхимиков, включая Джона Ди, и высоко ценил рабби за его занятия каббалой. Так что вряд ли тот стал бы создавать Голема для защиты евреев, если бы им не грозила опасность.
– С тобой не поспоришь, Нелл, – признал Годфри с улыбкой. – Ты обнаружила серьезное противоречие. Однако мы имеем дело с историей, а она на них и зиждется. Когда я пролистывал эту книгу, меня поразила противоречивость самой Праги. Здесь нашли свой дом люди трех разных национальностей и вероисповеданий: чешские католики, немецкие протестанты и евреи. В одно время жителей принуждали поголовно стать католиками, в другое время – протестантами. В атмосфере таких политических и религиозных волнений вполне могло появиться мифическое существо вроде Голема. Люди охотнее верили в чужих демонов, чем в своих богов.
– Ты хочешь сказать, что Голема – если он, конечно, действительно существовал, – возможно, создали не евреи, а кто-нибудь другой?
– Я хочу сказать, что кто-нибудь другой мог воспользоваться легендой о Големе, чтобы привести народ в смятение ради собственных политических целей, – пояснил Годфри. – Я юрист и не особенно жалую мистику, но не исключаю и еще одной возможности: что застывшего Голема нашли и оживили.
– Но как? Ведь для оживления требуется знание древней каббалы. Я доверяю этому учению куда больше, чем нынешнему спиритуализму. По крайней мере, каббала берет начало в Библии с ее чудесами, а не в фокусах светских салонов.
Годфри нахмурился:
– Все восточноевропейские страны попали под перекрестный огонь религий и жестоких завоевательных войн. На это накладывается, разумеется, их отчаянная жажда независимости. Здесь Восток встретился с Западом, но не так, как мечтал Киплинг, и задолго до того, как старая добрая Англия направила взор на Индию. Гунны и турки оставили тут свой след. И их влияние не исчезло даже после того, как эти земли покорили католики и протестанты.
– Ты намекаешь на то, что здесь уцелели древние верования? – догадалась я.
Он пожал плечами, как современный здравомыслящий человек, но его мысли продолжали течь в мистическом направлении:
– По всей Польше, Трансильвании, Моравии и Богемии вдоль дорог стоят храмы христианских святых. Однако люди по-прежнему полны суеверий и приносят дары языческим богам и демонам. И хотя несколько столетий подряд религиозные и территориальные войны, словно пиявки, высасывали из народа жизненные соки и лишали его свободы и покоя, здесь каждому все еще чудятся вампиры за дверью и оборотни среди деревьев. Даже Русская православная церковь не чурается восточного мистицизма, а в Сибири крестьянами правят колдуны и шаманы. История этих земель наполнена страданием. И я думаю, что раздираемые противоречиями местные жители вполне способны разбудить демонов.
– Неужели кто-то еще, кроме евреев, кроме даже самих подданных Богемии, решил воспользоваться Прагой и Големом в своих интересах? Какой ужас!
– Это только предположения, Нелл. Всего лишь фантазии. – Годфри улыбнулся и помотал головой, как будто желая вытряхнуть из нее дурные мысли. – На этой древней земле даже английский юрист может пасть жертвой наваждений. Обычные политические махинации опасны и сами по себе, даже без мистического подтекста.
– Не могу себе представить, чтобы немцы участвовали в таком абсурдном деле, – заметила я. – А ведь они претендуют на Богемию больше всех.
– Ты, как всегда, права. Конечно, выходцы из Германии управляют этой нацией вот уже несколько веков. Подумай, ведь у короля целая вереница немецких имен – Вильгельм Готтсрейх Сигизмунд фон Ормштейн. Судя по тому, что написано в путеводителе, король Сигизмунд правил в пятнадцатом веке, но не в Богемии, а в Венгрии. А это доказывает, что богемской крови в венах Вилли разве что самая капелька.
С этим я не могла не согласиться.
– Ирен правильно сделала, что отказалась от союза с ним, – продолжал Годфри. – Кстати, ты не заметила в книге ничего странного?
– Разве только то, – я быстро пролистала путеводитель, – что у некоторых страниц загнуты уголки. Такое скорее увидишь в справочнике.
– Да, но обратила ли ты внимание, что одна из страниц загнута дважды?
– Какая? – удивилась я.
Годфри взял у меня книгу и быстро открыл страницу, о которой шла речь.
– Действительно, уголок загнули сначала в одну, а потом в другую сторону, – констатировала я. – Весьма разрушительно для книги, но многие люди так беспечны.
– О, это только так кажется. Возможно, путеводитель оставили в кёльнской гостинице тоже не из беспечности.
– Человек в темных очках! – вырвалось у меня. – Я же тебе говорила…
– Это только мои догадки, Нелл, но ведь агенты Ротшильда в Богемии должны были найти способ незаметно связаться с нами. Только о чем эта страница нам говорит, я ума не приложу.
Я внимательно изучила мелкие буквы:
– Здесь идет речь только о том, что жители Богемии любят выпить. В этом параграфе рассказывается о пивоварении – очевидно, единственном занятии, в котором преуспело местное население! Хм, питейные заведения располагаются в подвале, а пивоварни находятся в том же здании… Тут упоминается одна старая пражская таверна, которая вот уже более века принадлежит одной семье. Называется «У Флеку». Второе слово – очевидно, имя хозяина. Надо полагать, в тысяча четыреста девяносто девятом году ее купили пращуры Флека. В книге утверждается, что таверна служила рассадником политических интриг и местом сходок революционных организаций. Похоже, Годфри, заведение «У Флеку» довольно мрачное: темный подвал с длинными столами, за которыми легко уместится девятьсот человек. Неужели в Праге столько развращенных умом людей, которые готовы день-деньской просиживать там за распитием пива?
